Культура

Книга о профессионалах: тассовцы - о военкоре, главном редакторе ИА "Высота 102"

Культура 27.02.2016 12:54

27.02.2016 12:54

Вышла в свет книга «ТАСС. Почерк профессионалов», посвященная 110-летию информационного агентства с богатейшей биографией, имеющего устойчивую репутацию как в России, так и за ее пределами. Авторы книги – ведущие журналисты ТАСС – те, кто добился профессионального успеха, работая в самом сложном журналистском жанре – новостном. «Это люди разных характеров, которые работали и работают в самых разных условиях и часто экстремальных обстоятельствах – от Северного полюса до регионов и стран, где идут боевые действия, куда в прямом смысле слова не ступала нога российских журналистов – кроме тассовцев»,- говорится во вступлении издания. Есть в этой книге и страницы, которые посвящены главному редактору ИА «Высота 102» Сергею Трофимову. О нем, о его работе в годы чеченской войны – в страшное, трагическое время для страны – вспоминает его коллега по информагентству Виктор Дюнин.

Выдержки из книги.

«Важно накопление информации, Собецкий брал интервью у одного полковника, который рассказал, что их часть очистила недавно бывшие молочный и консервный комбинаты. Корреспондент спросил, что там впереди. Полковник ответил - бывший завод «Красный молот». Там когда-то, знал Собецкий, выпускали изделия легкой промышленности, а боевики его переоборудовали под кустарное изготовление гранатометов. Не будет у бандитов больше такого оружия, мирная жизнь возьмет свое. Так родилась информация о том, «что там впереди».

Приходилось ли Евгению испытывать чувство страха? Конечно. Как любому человеку под пулями. Но страшно бывало даже в вертолете, который, чтобы не сбили, очень низко летал над землей и постоянно подпрыгивал над вершинами тополей. А сколько вертолетчиков не знало этого маневра и поплатилось жизнью.

Собецкий говорил о том, что дыхание настоящей войны почувствовал во время боя федеральных войск с бандформированием у входа в Аргунское ущелье. Орудийным грохотом его к тому времени уже нельзя было удивить, но запомнился такой густой мат, такие крепкие выражения, каких ему, совсем не кисейной барышне, слышать не приходилось.

Но журналистов ИТАР-ТАСС под огонь не подставляли. Полевые офицеры их оберегали, как могли. Корпус военкоров, слава богу, обошелся без потерь.

Чеченские события тянулись долго. Я в своем дневнике за 2003 год обнаружил такую запись: «Любопытную информацию передал в самом начале мая из Волгограда собкор Сергей Трофимов. Пять человек в Волгоградской области обратились к медикам за помощью, пострадав от небывалого по величине града (диаметр до 7 см). Удару стихии подверглись пять населенных пунктов. Земля здесь покрылась ледяными шарами размером в теннисный мяч. Были разрушения ветхих домов. А Сергей по телефону сообщил, что вот о таких «мирных» новостях он мечтает в Чечне, куда его продолжают командировать».

Да, на Северном Кавказе Трофимов выполнял боевые задания ИТАР- ТАСС. Многократно электронные СМИ, мировые информагентства сообщали, к примеру, о драматических событиях в Чечне, ссылаясь не просто на ИТАР-ТАСС, а конкретно на его корреспондента Сергея Трофимова.

Мне запомнилось одно его возвращение из Грозного в Москву. Шел 1996 год, по-моему, август.

...Он почти вбежал в зал коллегии сам не свой, лица на нем не было. Густо пробивавшая сединой бородка, под глазами не круги, а сбойки морщин. Усталый до предела.

Гендир обнимает его, поздравляет с благополучным вызволением в Грозном из осажденной боевиками здания гостиницы. В ее подвале Трофимов вместе со «взводом» московских журналистов провел под обстрелом и минометным огнем шесть бессонных суток. В течение 144 часов жизнь могла оборваться в любую минуту!

О его безопасности в минувшую неделю беспокоился весь ИТАР-ТАСС. «Пусть себя бережет, не лезет под пули», - говорили после каждого доклада о трофимовских материалах из Грозного.

А он лез, подставлялся, шел по лезвию ножа. Сейчас у Сергея в руках букет цветов. Мужчины подарили мужчине. Сергея в агентстве всегда ценили, относились к нему сердечно, по-дружески. А последней неделей этот мужественный человек заслужил искреннее уважение.

В телесюжетах о журналистах в осажденной бандитами гостинице все заметили, что у Трофимова на рукаве была повязка - знак того, что журналисты избрали его старшим, значит, доверили и собственные жизни.

На коллегии Сергея просят хоть немного рассказать о пережитом, о работе журналистов. Отвечает сбивчиво:

- Могу сказать, что старался, чтобы агентство выглядело достойно. В принципе, информацию поставлял, какая подворачивалась. Но исправно. Помогали мне ребята из бывшей «Альфы», защищавшие в свое время центр Грозного. Они прошли Анголу, Афган, но говорили, что нигде в такую кашу не попадали. Впрочем, именно они держались спокойно, спокойствие передавалось. Они дрались до... Извините, не отошел еще...

Информацию для ленты (говорит после паузы) получал не в подвале гостиницы, а пробирался за ней под огнем в осажденные правительственные здания. Видел героизм грозненских фээсбэшников и бойцов МВД. Но видел и человека, который до боя кормил журналистов шашлыками, а потом появился со снайперской винтовкой, чтобы их же уложить.

Как вели себя журналисты? Далеко не однозначно. По-мужски, очень честно держались репортеры с российского телеканала. А некоторые трусили, сидели в подвале, никуда не высовывались, но материалы в редакции передавали исправно, подслушивая текст у тех, кто добывал новости под огнем.

У Сергея после обстрела сгорели все вещи, даже редакционное удостоверение. В Москву вернулся в измызганных грозненской грязью джинсах, в остатках бронежилета.

Все признательно аплодировали Трофимову, когда гендир благодарил его за высокопрофессиональную работу, за мужество, волю. Предложили поехать отдохнуть в Италию. Сергей ответил:

- Домой, домой хочу!

Сергею Трофимову тогда было около пятидесяти. Он писал о фактах, увиденных собственными глазами, пропущенными через нервы. Оттого, наверное, через какое-то время стал жаловаться мне, что плохо спит, часто просыпается, когда снятся цветные картины пережитого…».

Видеролик на музыку и слова Александра Сахнова, использованы видекадры из семейного архива Сергея Трофимова и ТАСС.