Музыкального критика из Москвы «впечатлил» концерт Волгоградской областной филармонии

Известный музыкальный критик и журналист, главный редактор московского «Музыкального журнала» Елена Езерская поделилась с редакцией ИА «Высота 102»  своими впечатлениями о  концерте  Волгоградского академического симфонического оркестра «Учитель и ученик». ИА "Высота 102" напоминает,  он состоялся  28 мая  в Центральном концертном зале, а солистами  выступили лауреат всероссийского конкурса, главный дирижер театра «Царицынская опера» Сергей Гринев, преподаватель Центральной  музыкальной школы при Московской государственной консерватории имени Чайковского Максим Железнов (фортепиано) и ученик школы при Московской государственной консерватории имени Чайковского Петр Акулов (фортепиано).

- Прежде всего, хочу отметить креативность самой идеи концерта. Его формат даёт возможность обеспечивать постоянно высокий класс представительства и профессионального уровня как российских, так и зарубежных участников программ в рамках этого проекта.  У этой идеи  и  познавательный аспект: цикл «Учитель и ученик» позволяет познакомить волгоградскую публику с ведущими инструментальными школами, лучшими педагогами и новым поколением современных отечественных музыкантов. И тот факт, что зал был  полон - говорит о доверии волгоградских любителей музыки к  самой филармонии в целом и к идее состоявшегося концерта в частности. 

- Можете поделиться впечатлениями  от концерта?

- Главное его достоинство – хороший, грамотный выбор участников-гостей. Пётр Акулов сегодня действительно – один самых харизматичных современных юных исполнителей. Его игру отличает не только техничность, позволяющая отнести десятилетнего пианиста к числу виртуозов, но и свежесть восприятия, обаяние и чистоту увлечённости музыкой. Его выступление в Волгограде в одном концерте со своим замечательным педагогом и прекрасным музыкантом Максимом Железновым задали высокую планку творческому начинанию нового руководства филармонии. Обратил на себя внимание и дирижёр концерта Сергей Гринёв. Он профессионален, у него точный, выразительный жест, личностная, интеллигентная манера дирижирования. Он не рисуется, не стремится излишне театрализовать выступление оркестра, хотя музыка, скажем, той же увертюры к опере «Эгмонт», которая открывала концерт, такую возможность даёт – к тому располагает и пассионарность композиторского стиля, и сценический жанр самого сочинения Бетховена. Дирижёру же, как мне услышалось, больше близка романтическая линия прозвучавших в концерте произведений Бетховена и Рахманинова, и он старался эту линию провести. Что, однако, давалось ему с невероятными и, к сожалению, видимыми усилиями.

- Елена Марксовна, почему, можете уточнить, о чем конкретно идет речь? 

- Мне не понравилась демонстративность вынесения оркестрантами на сцену каких-то своих, внутренних проблем, которые не должны касаться публики – это непрофессиональное поведение. Люди приходят в зал слушать музыку и наполняться её духовностью, а не гадать, в частности, почему «первая скрипка»  - концертмейстер оркестра -  не обратил внимание на поданную ему дирижёром руку перед началом концерта и о чём-то увлечённо беседовал  в этот момент с коллегою за соседним пультом.   

- А что в этом страшного? Это обязательный жест?

- Пожать руку дирижёру перед началом концерта – негласная и необсуждаемая филармоническая традиция, свидетельствующая  в том числе и об уровне музыкантской культуры. Дирижёр вправе, обычно после концерта, выделить и других солистов в оркестре, если исполняется произведение с заметными сольными партиями, – пожать руку и, в отдельных случаях, даже вывести музыканта на авансцену. Но приветствие перед началом концерта дирижёра и концертмейстера – это знак взаимного уважения и готовности к совместной работе. И своего рода «третий звонок» для оркестрантов перед началом выступления.  

- Может быть, это просто досадное недоразумение или случайность?

- Случайность, что первый человек в оркестре после дирижёра не обратил внимания на его присутствие на сцене? А во втором отделении и вообще заставил всех – и дирижёра, и слушателей, и солиста – ждать своего выхода? Очень странное понимание профессиональных задач и своей роли в оркестре.

Мне трудно объяснить эту ситуацию иными причинами, как неизвестными мне внутренними разногласиями, но считаю неприемлемой публичность их проявления. И в данном случае неважно – знают или нет все сидящие в зале об этике поведения музыкантов на сцене. Они вообще не должны об этом думать, они должны слушать музыку. И вот это уже следующая тема – какую и в каком качестве исполнения. А именно оно и заставляло желать лучшего. 

- Можете рассказать нашим читателям,  что конкретно вы имеете в виду? 

- Столь неузнаваемого звучания увертюры к опере «Эгмонт» я вообще ещё не слышала. Практически полное отсутствие инструментальной выразительности, динамических оттенков, смысловой наполненности. Вступая, инструменты духовой группы издали какой-то совершенно не музыкальный, а, скорее, физиологический звук. Струнные усердно «пилили» на протяжении всего исполнения произведения – особенно старались скрипки: не уверена, что композитор предполагал для их партии в этом сочинении интонации «кошачьего мяукания» и иногда даже «взвизгивания». Какой уж тут бетховенский стиль, романтичность и пафос, о которых так вдохновенно и убедительно рассказывала ведущая концерта в предуведомлении к публике.

- Возможно, всё же причина в дирижёре?

- Так можно было бы подумать, если бы не один нюанс. При исполнении бетховенского же концерта №1, где солировал Пётр Акулов, в звучании оркестра вдруг появилась собранность, выразительность – хотя и фрагментарно. И,  несмотря на то, что спаянности во взаимодействии с дирижёром по-прежнему не было, а из зала казалось, что оркестранты больше увлечены наблюдением за игрой юного виртуоза, чем собственным участием в концерте, было заметным и желание коллектива всё же не ударить «в грязь лицом» перед юным дарованием, продемонстрировавшим истинный класс профессионального отношения к музыке, к сцене, ответственность перед публикой и вызывающую искреннее восхищение увлечённость своим делом. «Приободрился» оркестр и во втором отделении, когда солировал Максим Железнов. Но, как и в первом случае, ненадолго – расхождения с солистами по темпам и между оркестровыми группами стали частью общего звукового контента этого концерта.

- Но Волгоградский симфонический оркестр – один из лучших филармонических коллективов России, у него звучная история и статус Академического. 

- Понимаю ваше удивление.  Сама была удивлена немало. Но хочу акцентировать ваше внимание именно на слове – Академический. Сам статус этого звания означает не только высокую оценку исторических заслуг коллектива, но и высокое качество его нынешнего состояния. Звучание академического коллектива должно быть если не эталонным, то хотя бы приближенным к нему. И, что ещё более важно, статус академического означает стабильность профессионального уровня коллектива и возможность для публики оценивать его по достоинству на каждом выступлении и, если и видеть разницу, то только в интерпретации того или иного сочинения. А, если для того, чтобы услышать незабываемое исполнение,  лучше включить запись или найти её на одном из музыкальных сайтов, то для чего тогда приходить в концертный зал, вырываясь из уютной домашней обстановки?

Конечно, публика на концерте 28 мая не осталась в целом обделённой положительными эмоциями – столичные гости профессионально были на почти недосягаемой высоте. Уверена, волгоградские слушатели, искренне любящие свою филармонию, свой оркестр, приняли его таким, каков он сейчас есть. А что при этом думают о себе сами музыканты? 

Автор фото - Алёна Полосухина.