Ирина Антонова: «Исправительные учреждения превратились в нечто среднее между домом престарелых и приютом»

Ирина Антонова 15 лет проработала в уголовно-исполнительной системе. С 2002 года она занимает должность помощника начальника по соблюдению прав человека Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Волгоградской области. Именно ей доверяют свои тайны, рассказывают о своих проблемах многие осужденные. Ирине Антоновой, как никому, известны основные проблемы людей, отбывающих наказание. Ежегодно она рассматривает порядка 500 жалоб от осужденных, их родственников и потерпевших, которые просят разобраться в той или иной ситуации. И ничье обращение не остается без внимания.
Ирина Антонова согласилась дать интервью ИА «Высота 102» и ответить на несколько вопросов о своей работе.

 

Вопрос: Как вы строите свою работу с осужденными?
Ответ: Сначала я приезжала в колонии, где по громкоговорителю объявляли, что приехал уполномоченный по правам человека и называли время приема. Вскоре, примерно через год, я отказалась от подобной практики, потому что это было не эффективно. Осужденные, которые хотели бы попасть на прием,  могли быть заняты на работах в отрядах, находиться в изоляторе, или лежать в стационаре. Многие просто не решались поделиться своими проблемами. Поэтому я больше не сижу кабинете, а сама иду в общежития, медсанчасть, столовую, штрафные изоляторы, где мы с ними в неформальной обстановке общаемся.

В: Как часто приходится выезжать в колонии?
О: Выезды проходят регулярно. В прошлом году было 36 выездов. В этом пока 15, но это не показатель.

В: Что Вас, как уполномоченного интересует больше всего?
О: Меня в первую очередь интересует бытовые условия содержания заключенных и соблюдение их основных прав: права на жизнь, на получение медицинской помощи, права на личную безопасность, права проголосовать на выборах, если речь идет о подследственных и подсудимых. Интересует в достаточном ли количестве мебели, кроватей, предоставляется ли возможность посещать баню, имеется ли трехразовое питание, течет ли вода из крана на верхних этажах, достаточен ли доступ дневного света, как часто проветривается помещение, как часто арестованных водят на прогулки.

В: Сколько в среднем в год подследственных, подсудимых и осужденных обращаются к Вам со своими просьбами и проблемами?
О: За 2008 год в учреждениях я приняла около трехсот человек. В этом - уже более ста. Но прием ведется и в Главном управлении. Сюда чаще всего приходят естественно не сами заключенные, а адвокаты, родственники осужденных и правозащитники. Таких за прошлый год пришло 216 человек, в этом - 157. Помимо того, что каждого обратившегося нужно выслушать, большинству из них нужно помочь, или проконтролировать выполнение данных ранее поручений. Времени это занимает очень много.
За помощью обращаются даже бывшие подопечные с проблемами, возникшими после освобождения. Но, к сожалению, они уже находятся вне нашей компетенции, и мы можем им помочь только советом или юридической консультацией.

В: На что чаще всего жалуются?
О: За три последних года на первое место вышли жалобы на то, что осужденные сидят далеко от дома. В наших колониях находится около четырех тысяч осужденных из других субъектов Российской Федерации. Есть осужденные из Оренбурга, Москвы, Мурманска, Тюмени, Башкирии, Краснодара, Курска, Воронежа. Но, увы, в законе указано, что если по месту жительства в колониях нет мест, то осужденного направляют туда, где места есть. И мы не можем вернуть их в свои регионы.
Жалуются на несправедливость или чрезмерную жёсткость приговора и ошибочно полагают, что помощник по правам человека может способствовать его пересмотру в суде.
Многие обращаются по вопросам социальной защиты. Просят помочь в получении справки об инвалидности, которую не оформили на воле, просят досрочно освободить из-за серьезной болезни, есть даже просьбы найти сожительницу, которая тоже сидит где-то в колонии и нужен ее адрес.
Просят совета. Например, могут ли они встать в очередь на получение жилья, находясь в колонии, просят совета по разделу имущества с бывшей женой, получение наследства от недавно умерших родственников. Жалуются на то, что не могут получить паспорт, т.к. не могут предоставить подтверждения российского гражданства. Просят походатайствовать в суде, о том, чтобы их не лишали родительских прав.

В: С какими вопросами обращаются родственники заключенных?
О: Обычно с теми же что и осужденные, потому, что родственники приходят по просьбе заключенных, которые считают что их жены, мамы, сёстры смогут помочь, в тех случаях, когда сам осужденный не смог решить проблему. Нередко мамы обращаются с просьбой узнать, почему сын  долго не пишет. Мы всегда стараемся им помочь.

В: А потерпевшие к Вам обращаются?
О: Да, есть проблема в том, что у нас никто не занимается правами потерпевших. К нам приходят с просьбой о помощи в получении выплат по исполнительным листам. А в местах лишения свободы не хватает рабочих мест, где бы можно было зарабатывать деньги, чтобы выплатить их потерпевшим. Но это лишь одна сторона проблемы. Среди осужденных мало по-настоящему квалифицированной рабочей силы. Хорошие токари, слесари, электрики, фрезеровщики, столяры, плотники всегда найдут себе место, но их не так много.

В: Это связано с необразованностью тех, кто попадает в колонии?

О: Если сравнить уровень образования двадцать лет назад и сейчас, то он сильно снизился. Раньше 95% заключенных имели среднее образование, профподготовку, трудовой стаж, а сейчас приходится открывать классы коррекции в колониях, которые по сути являются начальной школой. В колониях работают ПТУ и их филиалы, чтобы дать профессиональное образование.

В: Каков вообще портрет заключенного на сегодня?

О: Преступления в основном совершают малоимущие. Есть исключение, но их единицы. Людей, которые нормально работали и содержали семью, -  в колониях не более 10%.
Много заключенных с хроническими заболевания, психически больных, стоящих  на учете. Много бомжей, которые отбывают небольшие сроки. Для них следственный изолятор или колония – это место где можно откормиться, получить медицинскую помощь, перезимовать. Исправительные учреждения превратились во что-то среднее между домом престарелых и приютом. Большое количество заключенных не имеют паспортов. Оформлением паспортов для них занимаются сотрудники отделов специального учета. В учреждениях работают группы социальной защиты, которые оформляют осужденным пенсии и пособия, помогают установить социальные связи. На свободе же они попросту не имеют возможности всего этого получить.

В: За годы Вашей работы в уголовно-исполнительной системе были ли какие-то запоминающиеся обращения?
О: Конечно. Однажды ко мне обратилась женщина, которая просила не выпускать ее дочь из колонии по амнистии. Она мотивировала это тем, что «потеряла» дочь восемь лет назад, когда та села на иглу. За время заключения она увидела в ней своего ребенка, которого знала до пристрастия к наркотикам.

В: Много вообще наркоманов оказывается на зоне?
О: Их число не уменьшается. Но, на мой взгляд, изоляция – лучший способ лечения от наркозависимости. В колониях невозможно получить наркотики. Правда сердобольные родители пытаются различными способами их передать. Например, был случай, когда наркотики были обнаружены в банке с вареньем, в смеси меда со сливочным маслом для больных туберкулезом.

В: Число больных туберкулезом увеличивается?
О: Нет, их число не увеличилось. А смертность даже понизилась. В основном туберкулезом, вопреки сложившемуся мнению, заболевают не на зоне. Большинство уже попадают больными людьми, их заболевание выявляется на «входном контроле» в следственных изоляторах.

В: Все ли необходимое на сегодняшний день есть в исправительных учреждениях?
О: Наверно, многое зависит от того, что понимать под необходимым. Конечно, без многих привычных вещей приходится обходиться.
Условия примерно такие же, как в казармах для солдат срочной службы. Живут в общежитиях, спальные помещения по 30 – 40 человек, бывает и больше. В общежитии есть туалеты, комнаты приема пищи (там установлены холодильники, чайники), где можно попить чай и перекусить, основное питание – в общей столовой, комнаты для просмотра телевизора, небольшие библиотечки.
Но существует проблема перенаселения колоний и следственных изоляторов, которую невозможно решить в рамках уголовно-исполнительной системы. Наши сотрудники не могут вывесить на воротах таблички «мест нет» и прекратить прием подследственных, подсудимых и осужденных. Для сокращения «тюремного» населения необходимы изменения в законодательстве.