«Это был тяжелый год, был он тяжелей,  чем тот..», - эту знаменитую песню известный актер и бард  Семен Слепаков спел накануне 2019 года. Если бы знал Семен  Слепаков, что на самом деле нам готовит 2020 год, то, наверняка, приберег бы эти строчки. Очень бы они подошли сейчас в оценке событий, свидетелями которых мы все стали и которые, к сожалению, не  все пережили.

Тогда, в марте, когда все начиналось, и мы узнали новое и страшное слово «коронавирус», нам казалось, нужно потерпеть неделю-вторую, ну в крайнем случае месяц,  и мы вернемся к нормальной жизни. Волгоградцы честно сели по домам, выписывая себе справки для похода к мусорному контейнеру, улицы опустели, троллейбусы и автобусы повесили таблички «Спецрейс» и стали ходить только по утрам и вечерам, закрылись кафе, парикмахерские и торговые центры, волгоградцев стали пачками штрафовать за нарушение эпидемиологического режима, а детские площадки, замотанные красными сигнальными лентами, стали походить на опасную зону. 

Была весна, просыпалась природа, и все было бы вроде, как всегда – пробивалась зеленая трава, шмели припадали к желтым одуванчикам, но мы все понимали, что все изменилось. В наш обиход вошли странные и новые слова – социальная дистанция, антисептики, тесты, карантин, рециркуляторы, дистанционка и удаленка, а самым лучшим проявлением любви к своим близким стал отказ от общения с ними во имя той же любви и жизни своих родных. Многие тогда поняли, как были счастливы, когда имели то, что потеряли – возможности видеться с друзьями, отдыхать на пикниках, обниматься и не видеть в каждом человеке потенциального носителя страшного вируса. 

Но потом стало понятно, что коронавирус – это надолго. Мы с ужасом наблюдали, как он начал убивать, вырывая своих жертв из круга  наших знакомых, из наших семей, и все чаще «снаряды» разрывались все ближе и ближе, засыпая комьями земли растерянных и напуганных друзей и родных. Развернутые ковидные госпитали в еще вчера «мирных» больницах, переполненные палаты, первые умершие от коронавируса врачи, которые еще недавно принимали роды, спасали от инфарктов и инсультов,  – это была как война. Война с невидимым и потому еще более грозным противником.

Справляться с ним было нелегко. До сих пор власти заявляют, что системе здравоохранения удалось быстро приспособиться к новым реалиям, но многим семьям, где «рвануло»,  пришлось столкнуться совсем с другим. С невозможностью попасть в больницу, дозвониться в поликлинику, дождаться скорой помощи и врача, сдать тест, а потом еще и увидеть результат, найти нужные лекарства в аптеках и т.д. 

Только ближе к осени, наконец, в этом хаосе стали проступать какие-то более четкие очертания и выстроилась более-менее понятная схема оказания медицинской помощи, предусматривающая выдачу бесплатных лекарств, экспресс-тестирование, усовершенствованные стандарты при лечении коронавируса, а больных перестали возить по городам и районам региона в поисках свободных мест в госпиталях.

Но страшный удар был нанесен не только по здоровью волгоградцев. Экономика региона из-за локдауна тоже понесла  тяжелые потери. В регионе резко  выросла безработица, некоторые  малые и средние предприятия не смогли пережить запрета на работу и закрылись навсегда. Увеличение размера пособий по безработице, выплаты семьям с детьми, льготные кредиты бизнесу и временное освобождение от налогов, заморозка начисления пени по долгам населения ЖКХ, конечно, поддержали жителей и компании, но последствия пандемии, которая еще никуда не ушла и неизвестно, уйдет ли, будут ощущаться еще долго. 

Уже сегодня мы  наблюдаем резко взлетевшие цены на продукты, на лекарства, при этом власти не отказались от очередного повышения стоимости услуг ЖКХ. И все это – на фоне падающих доходов и замерших зарплат. Поэтому новый, 2021 год вряд ли будет легче того, который мы с большой радостью и облегчением проводили. Нет никаких иллюзий – нам нужно будет выживать в прямом и переносном смысле этого слова.