ИА «Высота 102» публикует главы из неопубликованной пока книги полковника Никифорова – продолжения «Пустынного дневника». Это главы «Саид», «Кровный брат», и «Хамид», рассказывают об агентурной работе контрразведчиков в Афганистане. Об их ответственности перед теми, кто дал согласие работать за идею нового Афганистана.

 

 

 -     Мошавер, Александр. Завтра встреча с  «Саидом», - предупредил меня Гауз.
Наконец! Неделю «кормит» меня встречей с агентом.
        «Саид»  завербован месяц назад. Сам пошёл на контакт. Мотивы? По материалам дела трудно определить. До патриота он явно не дотягивал. Авантюрист? Возможно.  Деньги? Кому деньги мешали? Нет. В нём было что-то такое.…  Владел несколькими языками: пушту, персидским, урду, английским. Восточные языки – понятно. Но откуда взялся английский язык? Лично знаком со многими  главарями бандформирований. Имеет доступ в лагеря подготовки мятежников на территории Пакистана.
        В общем, встречу с источником я ждал с нетерпением, да и Гауз своими рассказами подогревал к нему интерес.
-   Настоящий головорез, - говорил  он. – На мину посади, - даже не шелохнётся. Не
приведи Аллах иметь такого врага!!               
        По рассказам Гауза «Саид» представлялся мне эдаким Рембо, но каково, же было моё
удивление, когда в кабинет,  укрытый традиционным афганским покрывалом вошел небольшого роста бородач, среднего телосложения, хромой на правую ногу. Его левый глаз был перевязан черной лентой.
         «Попугая  на плечо, да трубку в зубы, - вылитый  - Джон Сильвер», - подумал я.
-    Салам алейкум, - афганец протянул руки для приветствия. 
Его низкий голос звучал уверенно, завораживающее. Единственный глаз сверлил
насквозь. Бородатое лицо «украшала» загадочная улыбка.  От него исходила некая подавляющая энергетика. «Вот что имел  в виду Гауз, говоря о силе Саида», - промелькнула мысль.
         -    Русским языком владеете? – поинтересовался  я у «Саида».
        Тот отрицательно покачал головой, но мне показалось, что русскую речь он понимает.
         -    Чай, сладости? Угощайтесь, - предложил я.
        После общих вопросов перешли к делу.
        -     Что у Вас? - поинтересовался я у агента.
        -     Могу взорвать поезд Карачи – Хайдарабад (Пакистан), - заявил он.
        -     Какой поезд? Душманский? – задаю  глупый вопрос.
        -     Обычный пассажирский поезд.  Душманы в нём тоже ездят.
        -     Поезд с  мирными?* Исключено, - отрицательно качаю головой.
- Тогда ресторан «Салам моджахед» в Сарабруде.**
- А там точно мирных  не бывает? – уточняю я. Как-никак территория Пакистана.
        -   Мошавер, - отвечает «Саид», - если там и бывают гражданские лица, то вроде меня. Гражданским, что там делать?
        И то верно…
        Операцию наметили на  два часа дня. В это время в ресторане наибольшее количество моджахедов.
- И что мне делать, после того как заложу взрывное устройство? - спрашивает
«Саид», хитро глядя на меня своим одним глазом.
        Вопрос явно провокационный. Что делать? Что делать? Сам что ли не знает?
Сматываться, конечно.

_______
* Гражданское население.
** Деревня в сорока километрах от Кветты (пограничный с Афганистаном город в Пакистане).  В начале восьмидесятых годов там был создан американский учебный центр по подготовке контрреволюционеров. К 1986 году, на территории Пакистана дислоцировалось уже около двухсот центров и пунктов подготовки моджахедов.
- Как можно быстрее, - объясняю «Саиду» на персидском языке, но тут я
запинаюсь, не могу подобрать нужного слова. «Убегать?», не подходит, не солидно, да и привлечёт внимание. «Уходить?» тоже как-то не очень.  – Из ресторана, - повторяю я, - как можно быстрее с… (применяю крепкое русское слово).
        Афганец захохотал, да так, что его было слышно на улице. Утирая слёзы и качая головой, он повторял:
        -     Хуб мошавер аст! Хуб мошавер аст!*
        «Да, дружок! Так-то ты не знаешь русский? Сдаётся, не только на нас работаешь?» - подумалось мне. Собственно, что с того? В Афганистане работать на всех кто платит -  обычное дело…