ИА «Высота 102» публикует воспоминания секретаря Сталинградского обкома и горкома партии Алексея Чуянова о последних днях освобождения города. 
31 января 1943 года.
Ранним утром мне в Красноармейск позвонил по «ВЧ» генерал-лейтенант М. С. Шуми¬лов. Радостный и возбужденный, он сказал:
— Дела идут к завершению. Приезжайте быстрее в Военный совет армии, будем принимать капитуляцию фельдмаршала. Эта «птичка» теперь уже от нас не уйдет. Звонил Бурмаков - командир 38-й мотострелковой бригады - и доложил, что штаб Паулюса блокирован, что он вскоре будет в наших руках!
— Откуда взялся фельдмаршал? — спросил я. Ведь Паулюс только генерал-полковник!
—— Мы тоже так считали, - ответил Михаил Степанович,— но, оказывается, 30 января Гитлер возвел его в фельдмаршалы и уже передал об этом по радио. Только, видно, Паулюс не будет еще иметь жезла и дубовых листков. Я уже ко¬мандировал начальника штаба армии генерала И. А. Ласкина и уполномочил его вести перего¬воры по завершению капитуляции Паулюса и его штаба. Думаю, что к 12—13 часам Ласкин привезет Паулюса к нам в Бекетовку. Бурмаков от 38-й бригады послал своего заместителя подполковника Л. А. Винокура. Я приказал полковнику Бурмакову вместе с Ласкиным как можно скорее закончить операцию, а то ещё, смотри, начнут упрямиться. В общем, приезжайте на этот заключительный, важный момент.
Да, такой момент никак нельзя было пропустить. События нарастали с исключительной быстротой. Я уже знал, что в ночь на 28 января соединения 64-й и 57-й армий сломили сопротивление противника, занимавшего оборину на северном берегу р. Царицы, и вышли 31 января к площади Павших борцов. Подразделения 38-й мотострелковой бригады, взяв штурмом ряд крупных опорных пунктов противника, в том числе бывшее здание обкома партии, подошли универмагу, где, по показаниям пленных, на¬шел себе убежище штаб Паулюса.
Бекетовка - поселок в южной части города, каким-то чудом уцелела. Сталгрэс, пробитая со всех сторон снарядами, продолжает давать энергию. Возвышаются каменные здания, не разбитые бомбами, сохранилось немало дере¬вянных одноэтажных домиков. Едем по тихим заснеженным улицам. Многие ставни плотно прикрыты или наглухо заколочены досками; жи¬тели выехали временно за Волгу. Я по-хозяйски оглядываюсь по сторонам, и во мне крепнет peшение, что именно здесь, в Бекетовке, на пер¬вое время придется разместить областные ор¬ганизации и сюда перевести редакцию газеты «Сталинградская правда».
А вот и скромный, не очень вместительный домик, в котором разместился Военный совет 64-й армии. Командующего я заметил на улице. Невысокий, статный, он неторопливо прохаживался.
— Что, Михаил Степанович, совершаете ут¬реннюю прогулку? - спросил я, поздоро¬вавшись.
— Какая там прогулка, - устало ответил Шу¬милов, - вот вышел на улицу после бессонной ночи и вдыхаю свежий волжский воздух. Ду¬маю, какой он, этот фельдмаршал?
Мы прошли в его кабинет, где было жарко натоплено.
— Рассказывайте, Михаил Степанович, все рассказывайте, как же это пленили Паулюса?
Из его слов я узнал, что события развивались так.
Когда удалось установить, что штаб 6-й не¬мецкой армии во главе с командующим находится в подвале универмага, площадь Павших борцов и весь прилегающий район блокирова¬ли. Наши автоматчики, подкатив орудия, стали бить по верхней части здания. Противник вы¬нужден был вы6росить белый флаг.
Полковник Бурмаков приказал прекратить огонь, и к зданию универмага направились стар¬ший лейтенант Ильченко, капитан Гриценко и лейтенант Межирко. Ильченко было поручено вести предварительные переговоры с немецки¬ми генералами Роске - командиром 71-Й стрел¬ковой дивизии, и Шмидтом — начальником шта¬ба 6-й армии, об условиях капитуляции группи¬ровки войск Паулюса, окруженной в южной части города. Оба немецких генерала в основ¬ном высказались за ведение переговоров о ка¬питуляции, но на основе официальных перегово¬ров с уполномоченными на то высшими офице¬рами штаба Донского фронта.
Ведение переговоров с немецким командова¬нием о капитуляции войск противника и плене¬нии штаба 6-й армии во главе с фельдмаршалом Паулюсом командующий 64-й армией генерал Шумилов поручил начальнику штаба армии ге¬нералу Ласкину и его заместителю подполков¬нику Мутовину.
Срочно в штаб Паулюса выехали подполков¬ник Мутовин, начальник разведки армии майор Рыжов, полковник Лукин и генерал Ласкин (не¬сколько позже). Командир бригады Бурмаков направил в штаб Паулюса своего заместителя подполковника Винокура.
Около 9 часов уже под руководством началь¬ника штаба 64-й армии генерала Ласкина, с уча¬стием полковников Бурмакова и Лукина, под¬полковников Мутовина и Винокура, майора Ры¬жова и других были проведены переговоры о капитуляции. Из сообщения начальника штаба 6-й армии Шмидта стало известно, что генерал-майор Роске назначен теперь командующим южной группой войск и что вместе с ним нахо¬дятся некоторые командиры дивизий. Генерал Роске просил о прекращении огня, что было доложено командующему 64-й армией М. С. Шумилову (через т. Бурмакова). При переговорах с генералами Шмидтом и Роске о капитуляции наши официальные представители во главе с генералом Ласкиным, как ответственным представителем командования Донского фронта, предъявили следующие требования:
Всем войскам, окруженным под Сталинградом, немедленно прекратить сопротивление;
организованно передать в наше распоряже¬ние весь личный состав, вооружение и всю бое¬вую технику;
немедленно передать нам все оперативные документы, особенно документы главного командования;
прекратить всякие радиопереговоры.
Мы гарантируем безопасность всем находящимся в штабе и оказание немедленной меди¬цинской помощи раненым и больным.
— Честно говоря, - добавил Шумилов, - очень опасался, что Паулюса не застанем в живых. Но нет, Ласкин мне звонил, говорит, что тот сдал личное оружие.
В это время с улицы донесся шум. Из окна мы увидели, что к домику Военного совета подка¬тила группа автомашин.
— Ну вот, кажется, и приехали,— вставая, сказал Михаил Степанович.
Его моложавое лицо сразу стало озабочен¬ным и немного торжественным. В комнату прошли заместитель командующего Донским фрон¬том генерал Трубников, члены Военного совета армии Сердюк, Абрамов, секретарь обкома партии Прохватилов. Потом вошли генерал Ласкин и полковник Лукин, ввели сгорбившегося худого военного в видавшем виды кителе. Это и был немецкий фельдмаршал Паулюс. Вместе с ним были его адъютант, полковник Адам и начальник штаба Шмидт.
Дверь в соседнюю комнату открыли. Там уже находилось десятка два корреспондентов -центральных, областных, фронтовых и армейских газет. Комната была маленькая, и они стояли впритирку, вытягивая шеи.
С помощью переводчика состоялся такой разговор:
Шумилов: Прошу предъявить свои документы.
Па у л юс: Я имею солдатскую книжку.
Шумилов: Удостоверение о, том, что вы, господин генерал-полковник, произведены в фельдмаршалы?
Паулюс: Такого удостоверения нет.
Шумилов: А телеграмму такую получили?
Паулюс: Я получил по радио приказ фю¬рера.
Шумилов: Об этом я могу доложить свое¬му Верховному Командованию?
Паулюс: Господин Шмидт, начальник штаба может подтвердить.
Генерал Шмидт встал и подтвердил это.
Шумилов: Кто с вами пленен?
Л аул юс: Вместе со мной начальник штаба - генерал-лейтенант Шмидт и полковник штаба 6-й армии Адам.
Шумилов: Кто еще?
Паулюс: Имена других я передал парла¬ментерам.
Шумилов: Вас пленили части 64-й армии, которые дрались с вами, начиная от Дона и до конца - под Сталинградом. Жизнь, безопас¬ность, мундир и ордена вам сохраняются.
Господин фельдмаршал, прошу мне сообщить, по какой причине не принят ультиматум генерал-полковника Рокоссовского — командующе¬го Донским фронтом, когда было предложено вам сложить оружие?
Паулюс: Русский генерал поступил бы так, как и я. Я имел приказ — драться и должен был его выполнять.
Шумилов: Какие мотивы послужили сдаче оружия сейчас?
Паулюс: Мы не сложили оружия, мы вы¬дохлись, дальше драться не могли. После того как ваши войска вклинились и подошли к остат¬кам наших войск, не было боеприпасов, нечем было защищаться и борьба была прекращена.
Шумилов: Вы отдали приказ южной груп¬пировке сложить оружие?
Паулюс: Я не отдавал этого приказа.
Ласкин: Этот приказ при нас был отдан ге¬нерал-майором Роске.
Шумилов: А вы утвердили приказ о сдаче оружия?
Паулюс: Нет, он сделал это самостоятельно. Я не командующий южной и северной группировками, части находятся не в моем подчине¬нии Господин Роске принял решение сложить оружие
Шумилов: Северной группировке вы при¬казали сложить оружие?
Паулюс: Нет.
Шумилов: Тогда прошу отдать такой приказ.
Паулюс: Я не имею никакого права отда¬вать такого приказа.
Шумилов: Как же не имеете права. Ведь вы же командующий?
Паулюс: Я не могу не подчиненным мне войскам отдавать приказ о капитуляции. Я на¬деюсь, что вы поймете положение солдата, пой¬мете его обязанности.
Шумилов: Каждого солдата обязывают драться до последнего, но начальник может приказывать своим подчиненным прекратить борьбу, когда он видит, что солдаты напрасно гибнут, что это ведет к бесполезному уничто¬жению людей.
Паулюс: Это может решить тот, кто непос¬редственно остается с войсками. Так и получилось с южной группировкой, в которую я попал случайно.
В начале беседы Паулюс выразил неудоволь¬ствие тем, что собралось много корреспонден¬тов, фоторепортеров и кинорепортеров, и по¬просил продолжить разговор без них. Шумилов возразил:
— Вы наших пленных солдат и офицеров в своей печати показывали всей Германии, а мы пленного фельдмаршала должны показать всему миру.
Был сделан перерыв, и фотокорреспонденты запечатлели эту встречу. Паулюс, Шмидт, Адам в течение нескольких минут позировали фото¬корреспондентам.
Встретившись лицом к лицу с Паулюсом, я не мог удержаться и спросил его через переводчика:
— Зачем так ожесточенно, прямо-таки звер¬ски, разрушили Сталинград?
— Война есть война, и я выполнял приказ, данный мне высшим командованием, -ответил Паулюс.
Капитулировавших генералов 6-й армии во главе с фельдмаршалом Паулюсом накормили, а затем в сопровождении полковника Лукина и, автоматчиков под руководством генерала К. П. Трубникова отправили в штаб Донского фронта.
А в это время из Москвы уже настойчиво звонили по «ВЧ», уточняя местонахождение Паулюса. Требовали под надежной охраной от¬править Паулюса в штаб Донского фронта, пре¬дупредив, чтобы были приняты все меры охра¬ны, так как Паулюса могут еще перехватить немецко-фашистские войска.
— Этого не произойдет, - спокойно ответил я. - Паулюса и других уже отправили под на¬дежной нашей охраной.
А поздно вечером я не без интереса прочел перевод с немецкого, следующее сообщение фашистского агентства Трансоцеан:
«Генерал-фельдмаршал Паулюс, находясь в Сталинграде, носил с собой два револьвера и яд. Попал ли он в советские руки, будучи в бес¬сознательном состоянии (поскольку он несколь¬ко дней тому назад был тяжело ранен) или мертвым - еще неизвестно».
Так заврались в Берлине, не сумели выручить, так хотят хотя бы похоронить своего вновь ис¬печенного фельдмаршала.
Лично на меня Паулюс произвел двойственное впечатление. Несмотря на пережитое, на полный крах личной карьеры, он был подтянут, сдержан и во всем угадывалась военная косточ¬ка. Вспомнилось мне, что во время беседы у Шумилова он несколько раз подчеркнул, что он просто солдат, и что он выполнял то, что ему было приказано. В этом он, видимо, прав. Паулюс беспрекословно выполнял приказы бесноватого фюрера. И на его совести бессмысленная гибель тысяч и тысяч немецких солдат, когда было уже ясно для всех, что дальнейшее сопротивление бессмысленно. Думаю, что
результат типично прусского воспитания. Пау¬люс - кадровый военный из числа питомцев фон Секта.
Конечно, может быть, я и ошибаюсь, слишком шапочным было знакомство с немецким фельдмаршалом.
Сдержанность и выдержка его мне понравились. На меня он не произвел впечатления грубого солдафона. Взгляд внимательный, строгое интеллектуальное лицо. Жаль, что не удалось узнать, как он лично отнесся вероломному нападению Гитлера на Россию.
Ровно 180 лет назад, в 1763 году, в результа¬те разгрома Пруссии в семилетней войне, чу¬дом уцелевший Фридрих II завещал своим потомкам две истины: первую - наиболее опас¬ным из всех возможных противников считать Россию, и вторую - всякая длительная война для Пруссии грозит гибелью именно потому, что она длительная, независимо от того, что 'прусские войска могут одержать в ходе войны одну или несколько побед.
***
Руководители германского генерального шта¬ба, такие как Мольтке-старший, граф фон Шлифен, сделали заключение о том, что с Рос¬сией воевать невыгодно и опасно и допустимо лишь в случае прямого с ее стороны нападения на Германию, но не иначе.
Вместе с этим в основу всей стратегии гер¬манского штаба была принята доктрина: войну против какой бы то ни было державы или коалиции держав Германия должна вести так, чтобы решающий военный результат был достигнут в самый короткий срок. Руководствуясь, этой доктриной, гитлеровские заправилы, понимая преходящий характер выгод, сложивших¬ся для них к лету 1942 года вследствие отсутствия второго фронта в Европе, решили во что бы то ни стало добиться молниеносного разгрома Красной Армии, вынудить Советский Союз к капитуляции и затем, используя богатей¬шие ресурсы нашей страны, продолжать борьбу против Англии и США за осуществление миро¬вого господства.
Таковы были основные стратегические цели немецко-фашистских захватчиков на 1942 год.
На первом этапе сражения за Сталинград фашистское командование добилось довольно крупных успехов. Но дело в том, что гитлеровское командование тактические задачи решало без стратегических возможностей, а это, как известно, привело к тому, что даже крупные тактические успехи свелись к крупному пора¬жению в стратегическом масштабе.
То, что немецкая армия завоевывала ценой большой крови в течение многих месяцев, она потеряла за два с половиной месяца наступа¬тельных действий Красной Армии.
|
