Александр Осипов: протесты в Волгограде вскрыли уродство системы местной власти и нежелание чиновников за что-либо отвечать

Александр Осипов: протесты в Волгограде вскрыли уродство системы местной власти и нежелание чиновников за что-либо отвечать

Версия для тех у кого не установлен Adobe Flash:

«Эхо Москвы в Волгограде». Эфир от 20.02.2014. Гость -  генеральный директор ИА «Высота 102» Александр Осипов. Выдержки из эфира. 

- Любая протестная акция крайняя мера. Если человек нашел в себе силы или потерял веру, то это тревожный сигнал для власти. 

- Раньше таких голодовок, которые сегодня устраивают многодетные матери, не  было, они прецедентны. Можно сколько угодно говорить о предыдущих руководителях города или области, которые пережили не один пикет и не один митинг. Но в такой  уродливой форме система управления не находилась никогда. Никакой коммуникации, никакого уважения со стороны власти к населению нет. Каждый высокопоставленный чиновник как будто специально делает все, чтобы отодвинуться от ситуации и ничего не предпринимать. Эти протесты как лакмусовая бумажка обнажают власть даже внутри себя договариваться. Посмотрите, меняются курирующие замы, чиновники,  отвечающие за тот или иной вопрос, но ситуация не меняется. 

В 90-х при губернаторе Шабунине протестные акции проходили почти каждый день. Люди стояли у входа в здание администрации области. Иван Петрович с улицы Чуйкова пешком ходил на работу, останавливался (у меня даже фотографии архивные есть) и беседовал с ними. Тогда была голодная и проблемная ситуация. Сейчас власть могла бы сделать шаг навстречу, могла бы многие проблемы гораздо раньше решить и не допустить кризисных вещей и этих протестов бы не было. Самое главное, что мы сейчас получили – тотальное недоверие к институту власти. Это самое страшное для государства.  Изменить это отношение чрезвычайно сложно. 

Протестные акции будут продолжаться независимо от того, будут их поддерживать политические силы или нет. Будут протестовать шахматисты, собиратели тараканов, дельтапланеристы – кто угодно, просто потому, что у людей нет работы, нет занятий, которым они могли себя посвятить, и потому что они себя перестали отождествлять с государством.